Удивительная книга
Евгений Маслов "Мост. Откровения Странника"
Удивительная книга
(Евгений Маслов "Мост. Откровения Странника")
Не любят меня измаильские поэты. Они не дарят мне своих книжек, не посвящают стихов. Некоторые даже не здороваются. Как будто я мешаю им самовыражаться… А я хороший, я поэзию люблю. Вот и сейчас, стоило мне прочитать в "КН" анонс книги Евгения Маслова, как тут же пошел и купил ее. Привлекли внимание строчки, отмеченные знатоками как одни из лучших:
Я ни о чем на свете не жалею,
Хотя о многом разном сожалею.
Если это - лучшее, подумал я, надо посмотреть остальное. Бывают, знаете, такие стихи, что и пародий не нужно. Читай вслух в компании - успех обеспечен. Признаюсь честно, не возвышенные мотивы двигали мной, к "встрече с прекрасным" не готовился.
Открываю "Мост", начинаю читать - и вдруг чувствую, что читать-то интересно! Евгений Анатольевич сумел удивительным образом выразить не себя, как многие собратья по перу, а нас с вами, наш любимый Измаил, его неторопливую, тягомотную жизнь, его скуку и простоватость, его попытки изобразить что-нибудь "этакое", оставаясь в действительности провинциально-серым и туповато-ленивым.
Первые стихи сборника посвящены малой родине поэта - городку Каган ("похожему на кишлак"), который представляет собой ж/д станцию Бухара-1. Пользуясь скупыми, незамысловатыми средствами (без всяких там "шайтан-арба" - боже упаси!), Евгений Маслов создает настолько заунывное настроение, что кажется, будто читатель сам видит встающие из знойного марева древние выцветшие стены и слышит музыку, извлекаемую из единственной струны.
Оттуда, из раскаленных узбекских песков, перебрасывается поэтический мост - точнее, МОСТ - прямо к нам, на берега Дуная, где автор провел основную часть жизни, сумев, однако, сохранить заложенные с детства особенности восприятия. Старея, он превращается не в дидуся, а в аксакала, который двигается по МОСТУ туда-сюда и в той же заунывно-философской манере рассказывает нам теперь уже об Измаиле. Получается намного достовернее, чем в бодряческих виршах местных уроженцев.
Лирический герой Евгения Маслова - Странник - задает массу вопросов всем, кто ему попадается, и просто так - риторических. Но ответов не получает и сам их не находит, да и не особо ищет. Вопросы только повод изречь что-нибудь вроде "все суета сует", "что имеешь, друг, то и цени", "что увижу, то и воспою". Обычная бытовая ситуация тоже приводит к философическим размышлениям:
Далеким летом от меня ушла собака,
И в размышлениях пришел один ответ:
В собачьей жизни много есть такого,
Что нам, двуногим, просто не понять.
Чтобы погрузиться в размышления по такому поводу и придти к такому ответу, мало быть философом и даже поэтом. Нужно быть измаильчанином, органично отражать наш общий настрой, неспешно существовать в тягучем измаильском времени. Благодаря восточной "закваске", это удается Евгению Маслову как никому другому.
Неслучайно взял я в качестве примера белый стих. Верлибры удаются автору очень хорошо. Необходимость рифмовать, при нещедрой поэтической фантазии, может затруднить восприятие смысла, и так туманного. Вот Странник обращается к подруге:
И не никто ты мне пустое,
Ты много значишь для меня,
Но это - несколько другое,
Чем то, что ждешь ты от меня.
Полагаю, белым стихом получилось бы внятнее. Зато здесь более достоверно воспроизведен разговор измаильских влюбленных, читатель улавливает что-то близкое, родное. Евгений Маслов, как правило, не заморачивается поиском вычурных рифм, пишет, как чувствует, не нарушая свежести эмоций:
Была любовь, и кончилась. Засохла.
А вместе с нею молодость прошла.
Дорога после дождичка просохла.
Ты собрала вещички и ушла.
Оригинальный колорит придают поэзии автора "Моста" постоянные повторы строк или целых строф, с модификациями и без. И эти повторы, что опять же удивительно, не воспринимаются как восточная экзотика, они в точности соответствуют ритму измаильской жизни, вязкому, созерцательному мышлению горожан. Прием используется не только для "философии", но и для описания повседневных, бытовых сценок.
На кухне кишиневского проекта
Мы пили под гитару коньячок,
Рядили шумно обо всем на свете,
И развевал гардины сквознячок.
Можно ли написать стихотворение, повторив эту строфу дважды, а следующую за ней - трижды? Евгений Анатольевич смог - прочтите его "Летний вечер" и убедитесь сами.
Теперь, когда вы, читатель, достаточно погрузились в поэтический мир и мастерскую автора, хочу задать вопрос: догадайтесь, какое слово наиболее часто встречается в стихах Евгения Маслова? Не торопитесь отвечать "мост", не у него чемпионский титул. Это слово - "сон". Оно упоминается во множестве стихотворений, а иные прямо посвящены сну и сновидениям. Стопроцентное попадание в суть Измаила! Сонный город, сонные обыватели, сонные поэты. Всё, что видится Страннику по обе стороны Моста и с самого Моста, видится ему во сне или в пограничном состоянии, во сне наяву. Он спал бы круглые сутки, как истинный измаильчанин, и жалеет, что это не получается:
Признаюсь, сон - прекраснейшее средство,
Устраивало бы оно вполне,
Но жаль, виденья быстро пропадают,
Лишь сон пройдет на утренней заре.
И птицы безвозвратно улетают
И застывают строчкой в букваре.
Ну, а как же с попытками изобразить что-нибудь "этакое"? Ведь типичный измаильчанин без "этакого" не может, он и "окно в Европу" выдумает для своего Измаила, и вообразит, будто живет в лучшем городе Земли. Лишь бы седалище от стула/дивана не отрывать, не мешать сладким дремотным видениям.
Евгений Анатольевич тоже не обделен специфическим местным даром. Могёт, могёт грянуть "этакое":
Ах, трагифарс! Какой же трагифарс!
Как будто фарш, судьбою перемолот!
Лишь на гербе едины серп и молот.
Всё в жизни - врозь - и профиль, и анфас.
Или сваяет стихотворение "Стерх", мастерски изобразит степного хищника, который "падает, как камень" с неба и "жертву рвёт". Вот только забудет сначала узнать, что же за птица такая - стерх. А это, оказывается, оказывается, редчайший белый журавль, в тундре живет.
Узнаю, узнаю родимый Измаил, где ленивы и малограмотны все: и филологи, и редакторы, и журналисты, и поэты. Ладно, чтобы про стерха узнать, надо словарь открыть или нажать на кнопку поисковика - измаильчанину это влом. Однако "сказануть" можно и без привлечения энциклопедических знаний:
Я не ищу пощады под пюпитрами.
Пусть будет свет направлен на меня.
И опять попадание в "яблочко"! Измаильчанин втайне очень хочет оказаться под слепящим светом "пюпитров" (или что там на самом деле сопровождает славу - юпитеры, софиты), но не хочет и пальцем о палец ударить ради этого. Пусть "пюпитры" привезут прямо сюда, в великий град Задрючинск-на-Дунае.
В заключение еще раз повторю: удивительную книгу издал наш земляк. Взятые по отдельности, стихи Евгения Маслова вряд ли произведут впечатление, они могут показаться несовершенными, беспомощными. Но большой их массив создает новое качество, кумулятивный эффект. Воспроизводится атмосфера, аура Измаила, в Страннике все мы узнаем себя. Себя, оцепеневших в полусонных мечтаниях, в то время как жизнь проходит мимо. Ну и пусть, нам и так хорошо!
Юрий Павлов
2010 год
Увага! Використання публікацій ВД «Кур'єр» у спільнотах соцмереж та ЗМІ без зазначення автора и назви видання ЗАБОРОНЕНО!
Поділитися новиною
Слідкуйте за новинами у інформаційних пабліках "Курьера недели":
